Почти сразу приходится признать, что удержаться в рамках "Авроры" получается не всегда. Некоторые, затронутые тогда в этом журнале темы, получали порой неожиданное толкование у других авторов, изумляя своей оригинальностью.
"Коктебельские камушки" отложились в моей памяти, но где-то на далекой полке. Ответ же на вопрос Ольги Николавны, что есть прекрасное, я неожиданно для себя получил от одного из героев повести "Лезвие бритвы" И.Ефремова - биолога Гирина. Ход его соображений мне показалась вполне логичной. в частности, относительно того, из чего складывается красота женщины. Недаром ведь обе его вещи - "Лезвие бритвы" и "Таис Афинская" называют гимном женщине. А если еще к ее физической красоте добавляется чуткая душа...
Впервые "Лезвие бритвы" я прочитал в журнале "Нева". Залпом, так как ждать очередные номера этого журнала не пришлось, они были под рукой.
ИВАН ЕФРЕМОВ
ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ
Глава пятая
Небольшой зал на Кропоткинской оказался сверх ожидания заполненным, и преимущественно молодежью. Пожилых и состарившихся "вельмож" изобразительного искусства можно было узнать в первых рядах по скучающему или нарочито презрительному выражению лиц. Гирин не раз уже встречался с этим удивительным для людей советского общества желанием напускать на себя глупую надменность.
...Председательствующий объявил о начале доклада.
- Я не назвал бы своего выступления докладом, - медленно и четко сказал Гирин. - Проходя по залу, я слышал некоторые высказывания обо мне и будущем выступлении. Одни, наиболее молодые, говорили, что с удовольствием послушают, как высекут зазнаек и мазилок. Другие, постарше, заявили, что с наслаждением разгромят докторишку, вздумавшего учить художников уму-разуму. Могу вас уверить, что я пришел сюда не для того, чтобы учить, сечь или быть разгромленным.
Мне думается, тут не митинг политических противников, не судьбище и не стадион. Я рассчитываю здесь подумать над труднейшими вопросами человеческой природы вместе с умными и жаждущими познания людьми. Может быть, впервые за всю историю человечества наука дает возможность решать эти вопросы.
Аудитория стихла, заинтересованная необычным выступлением. Гирин продолжал:
- В 1908 году на дне Эгейского моря, близ острова Тера, который сейчас ученые считают центром Атлантиды, водолазы нашли остатки древнегреческого корабля первого века до нашей эры - точно не установлено. С корабля, в числе прочих предметов, подняли странный бронзовый механизм: сложное переплетение зубчатых колес, несколько похожее на механизм гиревых часов. В течение полувека ученым не удавалось разгадать тайну этого механизма. Только теперь выяснено, что это своеобразная счетная машина, созданная для вычисления планетных движений, очень важных в астрологии тех времен.
Но дело не в машине, а в том, что мы не смогли понять ее назначения до тех пор, пока сами не создали подобных же инструментов, конечно, гораздо более совершенных. И тысячелетия мы стоим не перед примитивной машиной, а перед высочайшим и сложнейшим совершенством биологических механизмов, управляемых теми же законами физики, химии, механики, что и любые созданные нами машины. Только в самые последние годы - между сороковыми и пятидесятыми годами нашего века - совершился небывалый взлет, беспредельное расширение горизонтов науки. Все человечество уверилось в ее могуществе, злом или добром - это зависит от нас.
Взлет науки дает нам силу приступить к изучению самого сложного творения природы - мыслящего существа, человека. Мы изучали его и раньше, но наивно думали, что простой скальпель, весы и примитивный химический анализ могут решить вопросы, для понимания которых нужны квантовый микроскоп, электронные анализаторы и счетные машины. Биология и все науки о человеке получили возможность вскрывать особенности организма, прежде недоступные нашему пониманию.
Гирин говорил о гигантской длительности пути исторического развития животных, давшего, наконец, человека. Говорил о миллионах тончайших связей, пронизывающих все клетки организма нитями, протянутыми во внешний мир, отзывающимися на различные излучения, световые, тепловые, звуковые, молекулярные, магнитные потоки, несущиеся и вибрирующие вокруг нас. Рассказал о наследственных механизмах, передающих не только нужную для создания нового человека информацию, но и огромную память прошлых поколений, отраженных в инстинктах и в подсознательной работе мозга. В последнем находится как бы автопилот, ведущий нас через все обычные изменения окружающей обстановки без участия сознательной мысли, надежно охраняющий от болезней, непрерывно следящий за той регулировкой организма, которую ведут и нервная система, и более древняя система химической регулировки - гормоны, энзимы.
Мозг человека - колоссальная надстройка, погруженная в природу миллиардами щупалец, отражающая всю сложнейшую необходимость природы и потому обладающая многосторонностью космоса. Человек - та же вселенная, глубокая, таинственная, неисчерпаемая. Самое главное - это найти в человеке все, что ему нужно теперь же, не откладывая этого на сотни лет в будущее и не апеллируя к высшим существам из космоса, все равно под видом ли астронавтов с других звезд или богов.
- У человека область подсознательного очень велика. Емкость инстинктивной памяти, в ней заключенной, трудно даже себе представить. В дикой жизни подсознательные психические процессы играют первостепенную роль в сохранении вида, и животные в гораздо большей степени автоматизированы, роботизованы, чем мы это представляли себе раньше. Дикая жизнь человека, - тут Гирин поднял ладонь высоко над полом, - это вот, а цивилизованная - вот. - Он сблизил большой и указательный пальцы так, что между ними осталось около миллиметра. - Мозг - это природа и вселенная, но вселенная не одного лишь текущего момента, а всей ее мил-лионолетней истории, и опыт мозга отражает не только необъятную ширину, но и изменчивость природных процессов. Отсюда и диалектическая логика - выражение сущности этого мозга, а наша психика, отражающая внешний мир, - это такой же процесс и движение, как все окружающее.
Основы нашего понимания прекрасного, эстетики и морали восходят из глубин подсознания и, контактируя с сознанием в процессе мышления, переходят в осмысленные образы и чувства. Простите, знаю, что объясняю плохо. На этом можно и закончить затянувшееся вступление. Остается сказать, что все наше чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус - все это освоенный подсознанием опыт жизни миллиардов предыдущих поколений, направленный к выбору наиболее совершенно устроенного, универсального, выгодного для борьбы за существование и продолжение рода. В этом сущность красоты, прежде всего человеческой или животной, так как она для меня, биолога, легче расшифровывается, чем совершенство линий волны, пропорций здания или гармонии звуков.
Надо понять, что я говорю о красоте, не касаясь того, что называется в разных случаях очарованием, обаятельностью, "шармом", того, что может быть (и чаще бывает) сколько угодно у некрасивых. Это хорошая душа, добрая и здоровая психика, просвечивающая сквозь некрасивое лицо. Но здесь речь не об этом, а о подлинной анатомической красоте. Фальшивый же термин "красивость", как всякая полуправда, еще более лжив, чем прямая ложь.
"По волнам моей памяти..." | "По страницам журнала "Аврора" |
При перепечатывании материалов сайта активная ссылка на сайт обязательна!
Copyright © 2006-2010