Так и на моих сыновей в их студенческие времена большое впечатление производили мои истории из жизни ССО "Атка-69". Однако тщательно создаваемый мной имидж опытного строителя сильно помял мой друг Геннадий Адамович Тарнавский.

Все началось с того, что двух молодых москвичей лет 12-13 от роду я в начале 90-х повез в Новосибирск, заранее сговорившись с Геннадием Адамовичем, что мы вместе поедем на берег Обского моря, где на базе отдыха одного из академических институтов чудно проведем время.

Во-первых, я ставил задачу показать из окна вагона несмышленым москвичам российские просторы (как ни как до Н-ска 3000 км!), чередование рек, лесов, гор, степей и течение российской же жизни, как она есть. Это удалось. Сидели и глазели в окошко как в свое время в телевизор, отрываясь только на курицу, чай и другую снедь.

Во-вторых, я хотел, чтобы они хлебнули академгородковского воздуха и пообщались с "дядей Геной", о котором в вечерних сказках они много слышали. Но я не учел, что авторитет "дяди Гены" может сильно пошатнуть в глазах сыновей мой собственный авторитет, в чем я вскоре смог убедиться, правда с некоторым запозданием.

Приехав на берег Обского моря - машину вел лично Геннадий Адамович - мы поселились в вагончике, и все завтраки-обеды-ужины готовили сами. Стояла изумительная погода - с 9 до 11 лил дождь, потом выходило солнце, вылившаяся вода моментально впитывалась в песчаную почву соснового бора, а к 12-12-30 из земли вылазили грибы. Я в них не очень-то разбираюсь. Геннадий Адамович - он специалист-любитель, и за полчаса набирал большой короб.

Как назло в том году в европейской части России появились лжегрибы, которыми отдельные несведущие люди травились. По этой причине нам в Москве было строго-настрого запрещено потреблять в Сибири грибы в любом виде. Неся на себе груз ответственности за безопасность поездки и с учетом молодого возраста подрастающего поколения, я внял голосу домашнего московского разума и ввел запрет на грибные блюда в виде жареных с картошкой или самостоятельно, которые постоянно готовил Геннадий Адамович. Я чувствовал, что дядя Гена считает мой запрет антиконституционным, но ничего поделать с наложенным на нас запретом не мог.

Однажды, когда пролился очередной дождь, и Геннадий Адамович собрал и нажарил огромную сковороду, по-моему, груздей (могу ошибаться), мы сели за стол. Молодое поколение вяло ковыряло ложками сваренную мной кашу. От сковородки пахло потрясающе привлекательно, и я уже подумывал, как бы не на глазах у сыновей попробовать жареных груздочков.

Геннадий Адамович окинул взглядом стол, сказал: "Про чай-то и забыли!" И, указав на ведро, велел мне "быстренько сбегать за водой". К моему удивлению ведро было наполовину полным, на что я справедливо и указал товарищу. Геннадий Адамович безаппеляционно заявил, что вода простояла ночь, в нее могли попасть микробы, и вообще для чая лучше свежая вода. Против этих аргументов я ничего серьезного противопоставить не мог и пошел за водой. Возвратившись минут через пять, я увидел пустую сковороду и подумал: "Как это быстро он управился, а я тоже хорош, надо было обозначить свою заинтересованность в жареных грибах. Сыны еще минуты две потыкали ложками в кашу (я ее ел сам, хорошая была каша!) и, попив чаю с пряниками , выскочили из-за стола.

Вечером у костра, "дядя Гена" рассказывал им, как их отец, то есть я, вместе с подручным Иваном Майником клали на Колыме, в поселке Атка кривые пилястры из белых пеплоблоков. Мои попытки прекратить вероломный монолог Геннадия Адамовича, который камня на камне (или пеплоблока на пеплоблоке) не оставил от моего авторитета каменщика высшего разряда, подорвав веру подрастающего поколения в способности отца (мои то есть) "заводить углы" зданий и вообще возводить дома.

В этом я убедился, когда дома в Москве один из сыновей заявил домочадцам, что дядя Гена сказал, что папа строил кривые дома.

Но главное ожидало меня впереди, когда года через четыре, уже в студенчестве, старший, улыбаясь рассказал про то, как "дядя Гена" накормил их грибами.

Выяснилось, что как только я скрылся из виду, Геннадий Адамович подмигнул сыновьям и сказал: "Нажимайте на грибы, пока отец не видит". Радостные дети накинулись на жареные грузди и в момент освободили сковороду. И хранили верность своему слову ничего не говорить отцу (т.е. мне) в течение нескольких лет.

Вот оно потрясающее по своей силе влияние моего друга на молодые умы. "Дядя Гена" у них в таком большом авторитете, что я до сих пор сравниться с ним не могу.

Прилагаю фото уважаемого Геннадия Адамовича в пору его беззаботной зрелости.